Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Интересно, действительно Лиам работал или изменял Женевьеве?
– В самом деле?
– Так когда ты перестанешь грустить?
– Точно не знаю, но мне уже стало лучше, потому что я вижу тебя.
– Я тоже это почувствовала, когда познакомилась с тобой. После смерти папочки ты помог мне почувствовать себя лучше, хотя я все еще грустила.
«Я твой папочка.
И я так тебя люблю».
Прижав малышку к себе, я поцеловал ее в лоб.
– Я рад, что смог сделать это для тебя.
Мы с Хлоей немного поиграли с ее кукольным домиком. Потом пришла Женевьева и опустилась на колени рядом с нами. Я чувствовал ее взгляд, знал, что ей не терпится все обсудить. После той ночи мне не хотелось снова оставаться с ней наедине. Хотя Хлоя была дома и ничего особенного произойти не могло.
– Ужин будет готов к пяти, – сказала Женевьева и вышла из комнаты.
Для нас Женевьева приготовила домашнюю острую ветчину прошутто и мини-пиццы на инжирной лепешке. Хлою ждала пицца с обезжиренным сыром. Она все время подливала мне в бокал каберне, и я не останавливал ее, понимая, что вино смягчит любые углы в любой беседе, которая состоится между нами позже.
Уложив Хлою в постель и прочитав ей историю на ночь, я вернулся к Женевьеве, которая ждала меня в кухне, допивая вино.
Прежде чем она успела открыть рот, я сказал:
– Нет нужды ничего обсуждать.
– Я должна еще раз извиниться. Я слишком поторопилась. Не знаю, что на меня нашло. Когда я увидела, как ты так комфортно устроился на диване в моем доме, я как будто вернулась в прошлое. Это, да еще то, что мы слишком много выпили…
– Дело было не в спиртном, и ты об этом знаешь. Некоторое время ты не скрывала своих намерений.
– Ты прав. Пьяная или нет, я хочу, чтобы ты вернулся, Грэм. Я сделаю все, что нужно, чтобы ты был счастлив.
– Ты думала, что, показав мне свою «киску», ты заставишь меня забыть все, что ты сделала?
В ту ночь, когда Женевьева обнажилась передо мной, я подскочил на диване и потребовал, чтобы она немедленно оделась. Она явно была шокирована тем, что я ее отверг.
– Ты полагаешь, что из-за моего разрыва с Сорайей я сдамся? То, что произошло между мной и Сорайей, не изменит того факта, что я просто никогда больше не смогу доверять тебе, Женевьева. И хотя я думаю, что ты идеально подходишь для быстрого траха из мести, я, черт подери, уверен, что не собираюсь трахать мать моего ребенка, если у меня нет никаких намерений снова быть с ней.
– Ты рассуждаешь неразумно, Грэм. У нас появилась маленькая возможность изменить жизнь нашей дочери. Я не собираюсь сидеть и вечно тебя ждать.
– Позволь мне сберечь твое время. – Я подался к ней. – Перестань ждать.
– Ты не понимаешь, что говоришь. Как ты можешь с такой легкостью отказываться от этой возможности?
– Это ты закрыла для нас дверь, Женевьева. Ты закрыла ее и выбросила ключ.
– Я совершила ошибку!
– Тсс! Ты ее разбудишь, – сказал я. Закрыв глаза, чтобы взять себя в руки, я глубоко вздохнул и продолжил:
– Я всегда буду любить Хлою. Ты, как ее мать, будешь пользоваться моим уважением. Но ты потеряла свой шанс на будущее со мной в тот день, когда решила предать мое доверие. Я хочу, чтобы у моей дочери было уважение к себе. Мне нужно показать ей хороший пример. – Не в силах дольше выносить этот разговор, я прошел туда, где висел мой пиджак, и надел его. – Мой водитель ждет меня возле дома. Мне нужно вернуться в офис. Спасибо за ужин. Вернусь завтра вечером.
* * *
В моем офисе было совершенно темно, если не считать островка света, который создавала зеленая «банкирская» лампа на моем столе. Я покрутил часы на запястье. Думать я мог только о стопке газет, манившей меня из другого угла комнаты.
За последнюю неделю я все время носился с мыслью прочитать все ответы в колонке «Спроси Иду», чтобы понять, в каком настроении Сорайя. Признавшись в моей грусти Хлое и выяснив отношения с Женевьевой, я почувствовал себя ослабевшим.
Я принес стопку газет на стол и принялся читать колонку ответов словно одержимый. Разобрав по косточкам с десяток ответов, я не увидел ничего необычного. Так продолжалось до ответа под номером двадцать.
Женщина написала о том, что не знает, расстаться ли ей с бойфрендом, которого она искренне любила, ради того, чтобы он мог соединиться с матерью его ребенка. Ради ребенка. Я посмотрел на дату. Это был день незадолго до нашего разрыва. Другие детали точно указывали на то, что произошло между Женевьевой и мной.
Сердце гулко забилось в моей груди.
И это имя: Тереза, Бруклин.
Терезой звали ее мачеху.
Если и были какие-то сомнения в том, что это Со-райя написала письмо с вопросом, ответ только подтверждал это. Совет Иды заключался в том, что следовало порвать с бойфрендом. «Терезе» рекомендовали сделать вид, что она изменяет бойфренду, чтобы бедному дураку было легче с ней порвать.
«Разум выше чувств». Таков был совет Иды.
Я швырнул газету через комнату. Все начинало приобретать смысл.
Сорайя солгала.
На самом деле она не встречалась с тем парнем. Она только делала вид. Гнев на ответ Иды превратился в бурный восторг. Никогда в жизни я не был так счастлив узнать, что кто-то обманул меня.
Я еще раз перечитал начало вопроса.
«Я встречалась с мужчиной почти два месяца. Я влюбилась в него до беспамятства».
«Она влюбилась в меня.
До беспамятства».
Я застыл, парализованный сначала шоком, а потом невероятным облегчением, а затем настоятельной потребностью немедленно добраться до нее.
«Я тоже влюбился в тебя до беспамятства, детка. До чертова беспамятства».
Я сразу схватил телефон и набрал ее номер.
После нескольких звонков включилась голосовая почта.
Я набрал снова.
То же самое.
Я написал сообщение.
Где ты?
Прошло пять минут. Ответа не было. Я отправил еще одно сообщение.
Мне нужно тебя увидеть. Ты дома?
Не в силах ждать дольше, я схватил пиджак и позвонил Луису, чтобы он заехал за мной.
Когда мы подъехали к дому Сорайи в Бруклине, на звонок домофона никто не ответил. Посмотрев на ее окна, я понял, что свет не горит.
«Где она, черт подери?»
– Куда теперь, сэр? – спросил Луис, когда я вернулся к машине.
– Восьмая авеню. Тату-салон Тига.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
